Королевы поднебесья

В теплый августовский день приятно упасть в высокую траву и следить за медленно проплывающими, беспрестанно меняющими свои причудливые формы облаками. Мальчишки, не замечая этих прелестей, носились по улицам, оставляя за собой незамысловатые следы-стрелки: «разбойники» уходили от «казаков».

В небе показалась серая точка, она приближалась, и вот уже стрекот мотора слышен над улицей.
— Аэроплан летит, аэроплан!
Задрав головы, и малыши, и взрослые следили за полетом деревянной птицы. Летчик вел машину на небольшой высоте, и вдруг вниз посыпались листовки.

Планирующий листок бумаги коснулся кровли низенького дома Селиверстовых, задел ограду, ставню покосившегося окна, горку дров во дворе и застрял в кустах. Девочка шмыгнула в калитку, разыскала в огородной зелени белеющий листок.
— Мама, читай!
Листовка звала на праздник авиации.

На аэродром отправились всей семьей — отец, Михаил; Захарович, мать, Прасковья Панфиловна, и их четыре дочери, младшей из которых — Вале шел шестой год.
На аэродроме царило праздничное оживление, играл духовой оркестр. Летчики демонстрировали искусство высшего пилотажа.

Один из самолетов приземлили поблизости. Все помчались к нему, окружили плотным кольцом. «Аэроплан» казался огромным, и Вале разрешили пройти под его двухэтажным крылом. Потом она с гордостью рассказывала подругам: «Я проходила под плоскостью!»
То были тридцатые годы, годы триумфа молодой авиации Страны Советов: спасение экипажа ледокола «Челюскин», затертого во льдах Арктики, перелет в США через Северный полюс, установление женского мирового рекорда дальности полета.

 

Валя росла, училась, как мальчишка, верховодила в ребячьих играх, была старостой класса, успевала помочь родителям в работах по дому, занималась в гимнастическом кружке и мечтала — о небе. Каждое появление самолета над их улицей радостно волновало ее. Собирала в альбом газетные и журнальные статьи о летчиках, их фотографии. Чкалов, Гризодубова, Осипенко, Раскова были ее кумирами. Подруги знали о Валькиных мечтах и называли ее Валентина... Гризодубова.

Валентина Селиверстова поступила в авиационный техникум, думала, будет летать, но очень скоро поняла, что избранная ею специальность — холодная обработка металлов — слишком далека от ее мечты. Она не знала, что и предпринять. Выручила случайность. Кто-то из преподавателей, прослышав о мечтах Вали, рассказал ей о приеме на курсы парашютистов.

 

Парашютист — это не летчик, даже не планерист. Но он садится все же в самолет хотя бы для того, чтобы через несколько минут покинуть его. И Валентина оставляет техникум, поступив на курсы. Все здесь было ей интересно: и конструкция парашюта, и история его создания.

Окончена теоретическая подготовка. Морозным утром 12 февраля 1944 года курсанток построили на заснеженном поле аэродрома.

Механик крутнул винт, что-то крикнул летчику, взревел мотор, и застыли девушки на месте. Кому же прыгать первой?.
— Селиверстова, в самолет шагом марш!

Валя взобралась на сиденье впереди летчика, «У-2» заскользил по аэродрому. Побежал навстречу лес, накренилось заснеженное поле, — все было как во сне. По команде вышла на крыло самолета, повалилась в бездну. Рывок! Над головою — купол!
Скоротечны эти минуты в воздухе. Плюхнулась в снег на обе ступни — хорошо!
Когда ввалилась домой в меховом комбинезоне на молниях, в шлеме, очках, громадных крагах, унтах сорок второго размера — мать всплеснула руками. Через день — второй прыжок. Вале теперь и самой было страшно — а вдруг не раскроется купол, а вдруг запутаются стропы, а вдруг... Но как она могла отступить? Готовили их в военное время не забавы ради. Стране нужны были инструкторы-парашютисты.

И снова выстроились девушки на аэродроме, и вновь инструктор первой вызвал старосту. Валя убеждала себя, что высота ей не страшна, потому что у нее есть парашют, и в безотказность его действия надо верить...

 

Внизу проплывал город, нашла свою школу, там где-то домик, мама... «Может, все вижу в последний раз?..» Она вздрогнула, почувствовав прикосновение летчика к своему плечу: «Приготовиться!» Страх отступил, все делала осознанно. Купол раскрылся, она удачно приземлилась и думала теперь о новых прыжках.

Вскоре Валентина начала работать инструктором по парашютной подготовке воинов-десантников. Первый показательный прыжок она всегда выполняла сама.
Важную роль в подготовке парашютистов играла и летчица Маргарита Смирнова. Смелая и решительная, она была требовательной и к себе, и к окружающим. Попробовал бы кто-нибудь из ее пассажиров отказаться от прыжка!

Небесный тихоход не казался теперь Валентине, как когда-то, громадиной. Смирнова частенько доверяла ей штурвал, и он был очень послушным, этот трудяга-самолет с мотором в сто лошадиных сил. Валя охотно водила самолет, но он уже не мог заменить ей полюбившихся прыжков с парашютом. Почему? Оказывается, нет похожих прыжков. Меняется высота, погода, совершенствуется техника управления парашютом.

 

После войны Валентина продолжала работать инструктором парашютной подготовки. В ее фотоальбоме хранятся многочисленные снимки той поры. Фотографировал Валю ее друг Николай Мефодьев, парашютист и планерист.

Николай и Валентина поженились, родился сын — Вовка. Родные Валентины радовались вдвойне. Рождение сына означало, что молодая мама не появится на аэродроме— «отпрыгалась».

Нежданно пришла беда. В семейный альбом была вклеена последняя фотография отца Вовки...

В тот день они собирались в театр. Николай обещал вернуться домой пораньше, ему надо было лишь испытать два парашюта для планеров — легкие с маленькими куполами. Но он не пришел ни к шести, ни к половине седьмого. Потом Валентина услышала за дверью чужие шаги. Вошедший ничего не успел сказать, но Валя уже все прочла в его глазах. Схватила пальто и выбежала из комнаты.

 

Хоронили Николая на кладбище, что за поселком имени Чкалова.
—        Коля. Твой 123-й прыжок оказался последним. Так не должно было произойти, и я продолжу твое дело,— такие прощальные слова произнесла она на могиле мужа.
В первый же прыжковый день Валентина пришла на аэродром, чтобы очередной свой прыжок совершить на последнем парашюте мужа, продолжить его дело. Но к прыжкам ее не допустили, а она ходила и ходила в аэроклуб.
—        Забудь о парашюте, Валентина! Ты же мать, у тебя ребенок,— поучал отец.
—        Но это моя профессия, папа.
—        Игру со смертью ты называешь профессией? В продавцы ступай, в бухгалтеры. Земная нужна профессия!

Покорилась. Записалась на курсы стенографии. По вечерам домашние читали вслух статьи из газет, а Валя с подругой соревновались в скорописи — крючки, палочки, завитушки.

 

Курсы окончила с отличием и устроилась на работу... укладчицей парашютов. Она снова была там, куда стремилась ее душа. Парашюты десантные, летные, спасательные, грузовые, тормозные, спортивные укладывала тщательно и аккуратно. Довела эту будничную работу до артистизма и верила, что такая практика ей обязательно пригодится. Но, чем настойчивей просилась в небо, тем тверже отказывали, все еще страшась за нее.
Парашютизм тем временем завоевывал все большую популярность. На Тушинском аэродроме в Москве, впервые после окончания войны, состоялся чемпионат страны. В день его  закрытия  Е. Владимирская,  Н. Есинова  и Г. Пясецкая установили всесоюзный рекорд в групповом прыжке.

 

В конце 1949 года на работу в ЦК ДОСААФ инспектором парашютного спорта был назначен Павел Андреевич Сторчиенко, в прошлом военный летчик, штурман морской авиации. Первый свой прыжок с парашютом он выполнил еще до войны, после окончания Ленинградского военно-морского училища. В армии он был общественным инструктором парашютной подготовки и по-настоящему влюбился в парашютный спорт. Даже в годы войны летчики части, где служил Сторчиенко, свободное от боевых вылетов время посвящали прыжкам с парашютом. Теперь, он пришел в ДОСААФ, чтобы заниматься делом, о котором мечтал. Но бывшего офицера на первых же шагах ждали непредвиденные трудности. Оказывается, даже ведущие парашютисты страны имели смутное представление о возможностях спортсмена по управлению своим телом во время свободного падения при прыжках с задержкой раскрытия парашюта.

 

Первый прыжок с длительной задержкой, который П. А. Сторчиенко удалось совершить после прихода в ДОСААФ, был проведен в Сибири, в Омском аэроклубе.
За прыжком наблюдала и Валентина Селиверстова-Потом она слушала рассказ Сторчиенко об аэродинамике свободного падения.

Как ей хотелось прыгать! И он разрешил ей приступить к прыжкам. Конечно, инспектор и не предполагал, что давал «благословение» лучшей своей воспитаннице.
И вот снова она опоясана ремнями парашюта, который не надевала четыре долгих года. Почти забытая команда «Приготовиться!..» И — здравствуй небо! Мела снежная поземка, легко было определить направление ветра. Приземлилась в снег, едва ощутив толчок.

Радостно вскинула вверх руки, словно футболист после забитого гола. Но парашют не прощает несобранности и наказывает за малейшую оплошность. Ветер всколыхнул купол, и он пополз: 10 по полю, увлекая за собой парашютистку. Она боролась — вдавливала в снег носки унтов, пыталась тормозить, ухватилась за попавшийся под руки куст, а купол-парус скользил все быстрее, и снег обжигал лицо, как наждак вгрызался в комбинезон.

Что еще предпринять? Выдернуть кольцо запасного парашюта? Освободиться от подвесной системы? Увидела стог сена. Направить бы на него купол, но не было сил подтянуть стропы. За стогом заметила фигурки людей.
— Гасите ку-пол, га-си-те!

Домой добралась полуживая. Теперь, полагали, на прыжки ее калачом не заманишь. А Валя при первой же возможности — на аэродром.

Летом пятидесятого приняла участие во Всесоюзных соревнованиях в Тушино. По их итогам вошла в группу парашютисток, которых решили готовить к рекордным затяжным прыжкам. Группу Сторчиенко подобрал так, что вместе с опытными Е. Владимирской, Г. Пясецкой и А. Гусаровой в нее вошли и молодые парашютистки.
И пришло время, когда они поднялись в воздух не для очередной тренировки, а для установления мирового рекорда.

Г. Пясецкой, В. Селиверстовой, А. Гусаровой, А. Султановой, Е. Владимирской, И. Коняевой предстояло покинуть самолет ночью на высоте 5600 метров и пролететь с нераскрытым парашютом в темноте более 3500 метров. Одетые по-зимнему, в меховых унтах, теплых костюмах и перчатках спортсменки казались неуклюжими и медлительными. Здесь все продумано. Учтены и низкая температура на большой высоте, и то, что громоздкое обмундирование увеличивает сопротивление, а следовательно, облегчает управление полетом. У каждой на руке секундомер и электрический фонарик, который будет освещать хронометр. В специальной сумке находится барограф. Его перо будет автоматически вычеркивать линию полета, по этому прибору спортивные комиссары проконтролируют и выполнение задания. Они летели одна за другой, только> изредка поглядывая на секундомеры и наблюдая за огнями костров. Пролетев 75 секунд, все шесть спортсменок практически одновременно раскрыли парашюты, а несколько позже шесть зеленых ракет, взлетевших в небо, салютовали об их благополучном приземлении.

 

На следующую ночь в небо поднялись А. Гусарова,. В. Селиверстова, Л. Василенок, М. Никитина и В. Вологжанина. На высоте 6300 метров они отделились от самолета, сразу же раскрывая парашюты. В небе вспыхнул первый огонек ракеты — это подает сигнал Гусарова. Остальные спортсменки, управляя парашютами, приблизились к ведущей и спускались компактной группой. Низкая температура, недостаток кислорода очень утомляли парашютисток, но Гусарова, выпуская ракету за ракетой,, словно подбадривала остальных, показывая путь на землю.

В Омск Валентина Селиверстова возвратилась обладательницей двух мировых рекордов. А год спустя она совершила новый рекордный прыжок.

Из воспоминаний П. А. Сторчиенко:

«Свидетелями этого прыжка стали не только мы, парашютисты, но и жители окрестных деревень. Сотни глаз следили за самолетом, набиравшим высоту. Получена радиограмма пилота: «Парашютистка приготовилась к прыжку. Пошла!» Щелкнули секундомеры спорткомиссаров. Все мы жадно всматриваемся в воздушные просторы. Небо ясное. Но Валя покинула самолет на такой высоте, что разглядеть ее невозможно. Хронометры уже показывают 60 секунд, свободного падения, семьдесят... Тревога невольно закрадывается в душу, но вот остроглазые мальчишки восторженно кричат: «Летит, летит!» Теперь уже все мы видим парашютистку. Действительно летит, не падает, а летит. Разве можно назвать падением то, что мы наблюдаем? Вот уже можно разглядеть тело спортсменки. Просматриваются чуть согнутые в локтях руки, разведенные и подогнутые в коленях ноги. Все движения отчетливо вырисовываются на небесном экране. Трудно поверить, что над ней властвуют силы земного притяжения...»

 

Это и был тот самый рациональный стиль свободного, управляемого падения.

Чем ближе земля, тем острее чувствуется нарастание скорости. Уже раздаются возгласы: «Пора открывать парашют!» Но Селиверстовой сверху виднее. Там, наверху, она ни на миг не сводит взгляда с земли, посматривает она и на секундомер. Зрители, наблюдавшие в эти мгновения за падением Селиверстовой, не могли знать, что прыжок происходит нормально. С каждой секундой нарастало волнение среди них, многие в ужасе закрывали руками лицо. Но в тот момент, когда наблюдавшим за полетом казалось, что парашют уже не раскроется, что до земли всего две-три сотни метров, в небе вспыхнул белый шелковый комочек, развернувшийся в большой зонт. Вздох облегчения пронесся среди зрителей. Арбитры остановили хронометры. Было хорошо видно, как спортсменка, подтягивая стропы, разворачивает парашют, направляя свой спуск на аэродром. Она приземлилась и не успела еще подняться с земли, как ее окружили.

 

В свободном падении Валентина Селиверстова пролетела 6180 метров за 124 секунды. Всесоюзный рекорд Елены Владимирской — 4880 метров за 97 секунд — был улучшен! Селиверстову поздравляли товарищи по аэроклубу, по работе, знакомые и незнакомые. О ней писали газеты, ее голос звучал по радио. Но ни треск камер, ни вспышки блицев, ни хвалебные статьи о ее крылатой молодости не вскружили Вале голову. По-прежнему скромность оставалась главной чертой характера спортсменки. И если ее узнавали и слышался шепоток: «Это Селиверстова, парашютистка, мировая рекордсменка!», Валентине становилось неловко, и она побыстрее старалась покинуть людное место.

Итак, спортсмены научились управлять своим телом в свободном падении — ускорять или замедлять его, перемещаться в горизонтальном направлении, пытались выполнять акробатические фигуры в воздухе. А на повестке дня стоял новый вопрос: управляем ли парашют? Единой точки зрения по этому вопросу не было. Одни управление парашютом понимали весьма ограниченно — как средство уменьшить относ — не более. Другие были оптимистичнее и утверждали, что натяжением той или иной группы строп можно не только уменьшать, но и увеличивать расстояние относа и перемещаться в нужных направлениях.

 

Расчетная скорость горизонтального перемещения парашютов моделей тех лет составляла 2—2,5 метра в секунду. Управление ими требовало значительных усилий, и Валентина Селиверстова выискивала каждую свободную минуту для физических упражнений.
Времени было в обрез. Пятилетний Вовка, учеба на заочном отделении института физкультуры, тренировки в аэроклубе, домашние хлопоты. Правда, помогала мама.
Квартира Валентины напоминала спортивный зал. Перекладина у входа, на ней подвесная система парашюта, рядом гантели, подобие шведской стенки... Зимой Валю осенила мысль, что и дорогу на работу можно использовать для физподготовки. Не раздумывая долго, на следующее утро она уже прокладывала лыжню по запорошенному парку.

Девушку, ежедневно вымахивающую свои километры, заметили, и вскоре в составе сборной Омска Селиверстова выступала на республиканских соревнованиях.

Лыжи всерьез не увлекли Валю. Они были для нее лишь одним из средств общефизической подготовки.

 

Сезон 1952 года подтвердил, что Валя на верном пути — она стала чемпионкой страны в прыжках на точность приземления с высоты в 600 метров. Интересно, что прыгали тогда спортсменки в круг радиусом 100 метров.
После чемпионата СССР парашютистки готовились к установлению всесоюзных рекордов в групповых прыжках.

Селиверстова рассчитывала спуск, первой покидала самолет, за ней—В. Енютина и А. Мишустина. Купол капитана имел характерную окраску. Подругам легко было наблюдать за ведущей, они снижались, находясь несколько выше и сзади нее.

Новый групповой рекорд в прыжке с высоты 1000 метров стал равен 53 метрам 40 сантиметрам от центра круга, а год спустя был улучшен и рекорд в прыжках с высоты 600 метров. Г. Пясецкая, В. Селиверстова и А. Мишустина приземлились в 19,46 метра от центра. Сейчас эти результаты не могут не вызвать улыбки, но не следует забывать: то было начало.

Тренер Сторчиенко и сам удивлялся успехам своих воспитанников. Его радовали их точные, уверенные действия в воздухе при затяжных прыжках.
12 сентября 1952 года. Аэродром под Полтавой. Ветер гнал по небу рваные облака, казалось, и думать нечего в такую погоду о рекордах. Стемнело. Сторчиенко уверенно распорядился — взлетаем! И странное дело: ветер стих, словно устрашившись решимости тренера, различимы стали звезды.

Рассказ Валентины Селиверстовой о ночном прыжке под Полтавой:

«Мы поднялись на самолете, специально оборудованном для рекордного прыжка. Пора! Я шагнула вниз. Вихревой поток подхватил меня, завертел волчком. Раза три мелькнули передо мной огни самолета. Заученными до автоматизма движениями останавливаю вращение. Вижу звезды. Значит, падаю спиной вниз. Правую руку отвожу в сторону, левую прижимаю к телу. И вот я уже лицом к земле. Плашмя пробиваю пелену облаков, но земли еще не видно. Я не двигаю ни руками, ни ногами, хочу зафиксировать горизонтальное положение тела в пространстве, но чувствую: меня вращает. Плавно разворачиваю ладони,   добиваюсь устойчивости.   Ориентироваться мне помогают воздушные потоки. Ощущаю давление потока на грудь и знаю: все правильно, я лицом к земле. Надо сохранить плавность, чистоту прыжка: на мне приборы, которые доложат судьям, как я летела... Гляжу на секундомер. Стрелка вроде не подвижна. Вглядываюсь: еле-еле ползет. Еще вглядываюсь: нет, бег ее обычен... Опять облака, слой за слоем. Наконец, я вижу землю! Сигнальные огни вижу. На аэродроме выложены для нас костры. Это мой прыжок не на точность приземления, только на затяжку, но все равно хочется опуститься как можно ближе к сигнальным огням. Вытягиваю ноги, подбираю руки и словно скольжу по ледяной горке вниз. Все отчетливей и ближе свет костров, указывающих дорогу. Стрелка секундомера пошла, нет, теперь она летит! — по третьему кругу. Рука у кольца. Еще чуточку, еще чуточку свободного падения. Не ошибись. Хватит! Дергаю кольцо, тут же выбрасывая вперед руки. Едва ощутимый толчок, шелест распахивающегося купола — и я сижу, как в удобном гамаке».

 

8326 метров в свободном падении! Мировой рекорд ночного прыжка с задержкой раскрытия парашюта, установленный француженкой Моникой Лярош (4704 метра), был значительно улучшен.

Встретились Валентина и Моника спустя два года на родине Лярош — второй чемпионат мира проводился во Франции. В команде чемпионов мира на равных с мужчинами выступала Моника Лярош, в советской команде тоже на равных с мужчинами — Иваном Федчишиным, Петром Косиновым, Василием Марюткиным и Феликсом Неймарком — выступала Селиверстова. Отдельно среди женщин соревнований еще не было.
В чемпионате также приняли участие парашютисты Англии, Италии, Чехословакии, Югославии. А закончились состязания победой нашей пятерки. Советская парашютная школа получила всемирное признание.

 

Среди женщин в прыжках на точность приземления сначала лучший результат показала Моника Лярош, но уже во второй попытке вышла вперед Селиверстова, а затем Валентина закрепила успех прыжком в цель с высоты 600 метров.

И газеты мира обошла фотография отважных парашютисток — строгая, решительная черноволосая Лярош и не скрывающая радости победы Селиверстова.
В общем зачете, соревнуясь с 30 мужчинами, Валентина заняла восьмое место, а Моника Лярош — двадцать первое.

Правительство высоко оценило победу советской команды на втором чемпионате мира.
Рекордсменка и чемпионка мира В. М. Селиверстова была награждена орденом Красной Звезды, ей присвоили звание заслуженного мастера спорта СССР.
Радостной была встреча в родном городе. Сынишка пробился сквозь толпу встречающих с букетом цветов и бросился на шею.
— Мама, мамочка!

Мать не решилась на людях подойти к Валентине. Но ее глаза сияли такой радостью, любовью и гордостью, что не надо было никаких слов...
А потом пришли будни. Чемпионка успешно сочетала работу на летно-испытательной станции с занятиями в аэроклубе.

В коллективе, где работала Валентина, ее ценили за спортивные и трудовые достижения, за активное участие в общественной жизни. Она выступала с лекциями, беседами перед молодежью, к тому же была физорг и редактор стенгазеты, не раз возглавляла лыжный агитпоход в подшефный совхоз.

Капитан парашютной сборной страны всюду была первой. В 1954 году друзья поздравили Валентину с вступлением в ряды Коммунистической партии.
Выход советских парашютистов на международную арену послужил мощным толчком, и для развития парашютной техники, и для развития массового спорта в стране. Появляется плеяда молодых одаренных парашютисток — Надежда Пряхина, Галина Мухина, Алла Скопинова. И восьмой чемпионат в Тушино стал ареной увлекательной борьбы.

 

Первое упражнение — прыжок на точность приземления с высоты 600 метров. Чемпионкой стала Пряхина, Селиверстова получила серебряную медаль.

Второе упражнение — комбинированный прыжок с высоты 1500 метров. Оценивается и искусство управления телом в задержке, и точность приземления. АН-2 шел уже по нужному курсу. Валя над крестом включила секундомер, отсчитала необходимую поправку на ветер, отделилась от самолета, одновременно нажав на головку секундомера.
Стрелка его застыла на нуле. Заняв устойчивое положение лицом вниз, Валя не спеша взглянула на секундомер — стрелка была неподвижна. Пригляделась — все поняла: она остановила его в момент прыжка из самолета. Сколько прошло времени в свободном падении, она не знала. Рванула кольцо. Потом ей стоило больших усилий коснуться земли в девяти метрах от центра мишени, но груз штрафных очков за преждевременное раскрытие парашюта был слишком велик. Чемпионкой в комбинированном прыжке стала Галина Мухина. У Селиверстовой оставался еще теоретический шанс стать абсолютной чемпионкой СССР — для этого надо было победить в трех заключительных упражнениях.
Прыжки на точность приземления с высоты 1000 метров — золотая медаль у Селиверстовой. Воздушный марафон на точность с высоты 1500 метров — опять лидирует Селиверстова!

Пятое упражнение — прыжок с тридцатисекундной задержкой. Спортсмены должны были выполнить развороты по горизонтали на 360 градусов, причем в обе стороны. Никто из парашютисток не смог так четко и чисто выполнить спирали, как Селиверстова. И наградой ей стали золотые медали — за победу в зтом упражнении и лучший результат в многоборье.

 

В отчетах о тушинских соревнованиях журналисты подчеркивали бойцовский характер новой абсолютной чемпионки страны. Но именно тогда Валя заявила: «Меня не прельщают никакие титулы. Я очень люблю прыгать» И при этом каждый прыжок хочется выполнить как можно лучше, чтобы не подвести тренера, товарищей». • Третий чемпионат мира должен был проходить в Москве. Выступления мужчин и женщин теперь планировались раздельно. В мужскую команду входило пять человек, а в женскую — три. Уже в канун чемпионата сборная страны получила несколько новых щелевых парашютов.

Переход на новую конструкцию оказался более трудным, чем ожидали. Даже абсолютная чемпионка страны прыгала с щелевым парашютом не так уверенно, как со старым круглым: новый парашют требовал основательной перестройки и техники прыжка.
В Тушино развевались флаги десяти стран мира. Уже первые прыжки показали, что главные наши соперники — спортсмены Чехословакии. Руководитель советской команды заслуженный тренер СССР и заслуженный мастер спорта СССР П. Сторчиенко не сомневался в командной победе — в групповом прыжке наши парни проиграть не могли.

Но резко изменилась погода. Метеосводки устаревали раньше, чем они успевали попасть к спортсменам. Три команды уже выбыли из борьбы. Была возможность перенести групповые прыжки на следующий день — Сторчиенко ею не воспользовался.
Наших парашютистов отнесло в сторону от аэродрома к реке. Это был провал. Его не могла компенсировать победа женской команды (В. Селиверстова, Г. Мухина, Н. Пряхина), набравшей очков больше, чем мужская команда Чехословакии.

 

Сторчиенко был освобожден от обязанностей старшего тренера сборной. Павел Андреевич, летчик, парашютист до мозга костей, мировой рекордсмен, чья жизнь, казалось, неразрывно связана с воздушной стихией, занялся организацией... подводного спорта. В 1956 году создаются секции подводного спорта сначала при Центральном морском клубе ДОСААФ, а затем и при других клубах. Два года спустя в Крыму состоялись Всесоюзные соревнования по подводному спорту...

 

Павел Андреевич, к своему удивлению, обнаружил, что в плавании под водой много общего со свободным полетом в воздухе. И в 1960 году, после возвращения Сторчиенко в команду парашютистов, он включил подводное плавание в программу подготовки сборной. Олег Казаков, Владислав Крестьянников, Валентина Селиверстова, Лидия Еремина стали неплохими аквалангистами, освоили водные лыжи, и это им пригодилось.
В 1963 году Селиверстова вновь стала абсолютной чемпионкой СССР.

Однако для возвращения позиций сильнейших в мире потребовались долгие годы работы.
Продолжительней, упорней становились тренировки,, резко вырос объем нагрузок. Если раньше парашютисты совершали один-два прыжка в день, то теперь энтузиасты делали по восемь-десять. Значительно усложнились требования к поведению спортсмена в свободном падении. Надо было выполнять комплексы акробатических фигур.
Продолжительней стали учебно-тренировочные сборы. В который раз Селиверстова привозила с собой на сборы сына.

 

Первый раз Вовка попал на аэродром совсем маленьким — бабушка заболела, и не с кем его было дома оставить. Когда сын стал постарше, он сам просился на летное поле. Расставлял флажки на старте, выкладывал щиты с цифрами, указывающими скорость ветра, иногда ему разрешали следить за прыжками в наблюдательную трубу.

Первый прыжок сына памятней Валентине многих собственных прыжков.
Пятнадцатилетний Володя стал быстро показывать высокие результаты.
Каждый прыжок заносится в личную книжку парашютиста, счет прыжков ведется официально, скрепляется подписями ответственных лиц, печатями. Первой женщиной в мире, выполнившей тысячу прыжков, стала Алла Скопинова, второй — Селиверстова. В 1963 году корреспондент журнала «Огонек» писал уже о 1400-м прыжке Валентины.

На первенстве мира в ФРГ парторг советской сборной Валентина Селиверстова стала чемпионкой мира в прыжках на точность приземления. Вернуться же на высшую ступень пьедестала почета командой удалось лишь в 1966 году, на чемпионате мира в Лейпциге. Свой прощальный 3350-й прыжок она сделала в 1970 году. Ветеран парашютного спорта, пятикратная чемпионка мира, обладательница 56 мировых рекордов, победительница крупнейших международных и Всесоюзных соревнований, известная своим мастерством и бесстрашием парашютистам всех стран и континентов, прощалась с воздушной стихией.

 

Холодный воздух врывается в кабину самолета. Девушка наклонилась к дверному проему — далеко земля. Едва прозвучала команда инструктора, она зажмурила глаза и прыгнула вниз, «солдатиком», руки по швам. «Сто .двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три»,— проносится в мыслях, и тут же рассмеялась, тоже мысленно: слишком быстро отсчитала три секунды, через которые должен сработать парашют. Надо бы помедленней... Сто двадцать один... Почувствовала легкое встряхивание, рывок, открыла глаза — над головой белый купол, наполненный воздухом.
— Ура-а! Открылся!

 

Уже не в мыслях. Вслух, изо всех сил. Парашют открылся! Это главное.
Радости много, и можно понять этих горланящих в выси людей — они прыгают в первый раз и победили свою боязнь.

Особенно страшно было незадолго до взлета, когда уже с парашютами сидели они впятером на скамеечке, дожидаясь самолета. «Нет, я не боюсь этого первого прыжка. Просто день такой прохладный, а я одета по-весеннему легко», — искала она оправдание. «Господи, и какой черт меня сюда потянул. Сидела бы в ТЮЗе, смотрела бы спектакль... 
Сегодня прыгну, и сюда я больше не ходок».

И потащили девушки свои парашюты в самолет, расселись строго по местам, инструктор пристегнул карабины вытяжных фалов к тросу, взревел мотор, самолет поплыл на взлет, а девушки прилипли к иллюминаторам. Страх приглушен передвижениями, интересом ко всему происходящему. Мотор урчит ласково, ободряюще, успокаивающе. А может, Светлана Старикова сама себя успокаивает. Иногда все же нет-нет да и промелькнет мысль: «А вдруг не раскроется?»

 

Поднялись высоко, дома со спичечную коробочку, дороги, словно ниточки. Спортсменки распределены по весу, и Света знает, что ей прыгать второй. А первая уже у двери, взглянула в открытую дверь и отпрянула назад. Стоит как вкопанная. Свете за нее стыдно стало. И даже захотелось ее подтолкнуть, хотя бы для того, чтобы самой выглянуть и увидеть, что там внизу. Подруге «помог» отделиться от самолета инструктор.
Старикова решила, что пойдет сразу же по команде, что выходить с помощью инструктора — позор: «Не дай бог, чтоб меня подтолкнули». И слышит она гудение самолета, ощущает какую-то веселость, кажется, видит доброе дружеское лицо, оно подмигивает: «Не ты первая, не ты последняя...»

 

И вот парашют раскрылся. Девушка повертелась на лямках, посмотрела вниз и ощутила беспокойство: земля не приближалась, парашют словно завис в воздухе. Может, парашют какой ненормальный? Но остальные-то рядом, значит, все в порядке. Окликнула подругу, полюбовалась пейзажем, нашла старт, пора готовиться к встрече с землей.

Удар оказался менее сильным, чем ожидала: прыгали над пахотой. Все! И ни единой царапинки! Собрали парашюты и бегом к инструктору:
—        Можно сегодня еще прыгнуть?
По дороге домой делились впечатлениями, и выпускающий вдруг спросил Старикову:
—        Ты чего глаза закрыла, страшно было?
Больше она глаза перед прыжком не зажмуривала, наоборот, раскрывала их как можно шире. И хоть по-прежнему не видела ни землю, ни инструктора, но глаза таращила, чтобы никто не заметил ее страха.

 

Первый прыжок Светлана Старикова совершила 22 мая 1964 года. Училась она тогда в авиационном техникуме, и шел ей семнадцатый год. Уже в августе на нее смотрели с почтением те, кому предстояло прыгнуть впервые (их здесь называют перворазниками), потому что Света к этому моменту совершила четыре прыжка. В общем для перворазников стала асом. Мать Светланы радости не проявляла, узнав о ее увлечении, но все три сестры и брат гордились младшей сестренкой.

Зимой Светлана изучала теорию парашютизма. Днями пропадала в Пушкинской библиотеке, как увлекательный роман, читала книги, насыщенные сложными штурманскими расчетами, готовилась к новым прыжкам. С интересом узнавала о знаменитой землячке — известной омской парашютистке Валентине Селиверстовой.

Светлана повстречала легендарную парашютистку на аэродроме под Омском и навсегда запомнила каждое слово состоявшегося разговора. Валентина Михайловна поинтересовалась количеством прыжков, выполненных юной парашютисткой.
—        Одиннадцать,— не без гордости выпалила Света. А потом спохватилась, прибавила: — Да хвастаться нечем: все с принудительным раскрытием парашюта.
— А вам прыгать страшно было?
—        Я больше всего переживала на втором прыжке,— сказала Валентина Михайловна,— потом страхи прошли, но появились опасения иного рода: боялась проиграть, подвести команду... Тебе, Света, следующий прыжок надо выполнить с имитацией ручного раскрытия парашюта, а на тринадцатом — действительно выдергивать кольцо. 13 — число счастливое.

 

Этой же весной шестьдесят пятого года Старикова выполнила прыжок с ручным раскрытием парашюта. В следующем году на зональных соревнованиях в Новосибирске почувствовала, что страха она не испытывает.
Конечно, волнение осталось, хотелось прыжок выполнить как можно лучше. Но страха, страха — нет! Число прыжков, выполненных ею, перевалило теперь за семьдесят.

Селиверстова побеждала на Всесоюзных и международных соревнованиях, месяцами находилась на сборах, а в памяти почему-то все чаще возвращалась к разговору, состоявшемуся на досаафовском аэродроме под Омском. Тогда Селиверстова фактически пообещала девушкам стать их тренером. Но тренировать по-настоящему омских спортсменок у капитана сборной страны не было ни времени, ни возможности.
Валентина Михайловна часто встречала Свету в спортзале аэроклуба, видела, как упорно юная парашютистка занималась на спортивных снарядах, легко перелетала через гимнастического коня, выполняя сальто, словно не парашютистка она, а акробатка.

 

А что, если пригласить девушку на Всесоюзные сборы? Написала письмо Сторчиенко. Время шло, ответа не было. Не дождавшись его, Селиверстова купила билеты себе и Стариковой. За день до отъезда пришло долгожданное письмо из Москвы. В нем был отказ. Но теперь письмо ничего не решало. Валентина Михайловна и Света уже настроились на поездку.

—        Не унывай, Света! Летим: будешь, в крайнем случае, укладчицей парашютов.
Селиверстова и Старикова шагают по Ташкенту, вдыхают пьянящий запах мартовских роз. Солнце ласкало их лица, и Свете все виделось в радужных тонах. На парашютодроме была одна Г. Пясецкая. Вместе оборудовали палатку-домик под жилье.

Парашютисты сборной страны прилетели на одном самолете. Без подсказки Света узнавала выдающихся спортсменов, спускающихся по трапу,— Лидию Еремину, Александру Хмельницкую, Татьяну Воинову, Владислава Крестьянникова, Олега Казакова, Владимира Бурдукова. Ради одной этой минуты стоило ехать в Ташкент, а рядом уже рокотал бас Сторчиенко.
—        Чего вы такие черные? Когда успели загореть? Селиверстова бросила в ответ что-то шутливое, а потом неуверенным голосом:
—        Павел Андреевич, я привезла... И Свете разрешили прыгать!

 

Семьдесят семь прыжков под неусыпным оком лучших тренеров страны — это была отличная школа для юной парашютистки. Селиверстова учила ценить каждый прыжок, и к концу сборов Света умела выполнять комплексы акробатических фигур с горизонтальными разворотами-спиралями, сальто. Она почувствовала тягу и к прыжкам на точность приземления. Раньше они ей казались просто неприятным приложением к затяжным прыжкам, а здесь поняла, что именно в прыжках на точность спортсмен проявляет всего себя — нужны тут и ум, и смекалка, и сила, и теоретические знания, и интуиция. Надо знать повадки ветра, «видеть» воздушные потоки.

Ведь они прозрачны, бесцветны и невидимы. Спортсмен же может определить восходящий поток и по легкой дымке над пашней, и по тому, как летят и меняются облака,, венчающие его, и по тому, как ведет себя «колдун» (полосатый конус, указывающий направление ветра). Интересно, что планеристы ищут тепловые потоки — это их основной источник энергии: «Иди под облако»,— говорят они, а парашютисты чаще опасаются тех же потоков: «Под облако, не ходи!»

 

Да, в прыжках на точность приземления спортсмен должен быть универсальным. На сборах Света впервые к жизни приземлилась точно в центр круга — заработала первый в жизни «нуль».

В Бердске, на зональном первенстве РСФСР, команда омичей выступала сплоченным дружным коллективом. Все в команде ладилось, у спортсменов было отличное настроение. Как и всегда, когда в команду входила Селиверстова.
Валентина Михайловна выступала на новом парашюте УТ-2 — необычной формы, полукругом, с втянутой вершиной, со значительной скоростью горизонтального перемещения.

Прыжки Селиверстовой наблюдали все участники.. Команда омичей заняла первое место.
— У вас же Селиверстова,—завидовали соперники..
Второй в прыжках на точность приземления, вслед за Селиверстовой, стала Света Старикова.

Один из юбилейных прыжков Светланы Стариковой состоялся в Омском аэроклубе прекрасным летним днем: «12.VI.68 г. № 349, цель прыжка — задержка 30 секунд, схождение, парашют щелевой Т-4, самолет АН-2, высота — 2200 метров».

На эту высоту Света поднялась вместе с мастером спорта Анатолием Бибиковым. Выпрыгнула первая, поглядывает вверх искоса, видит: отделился Анатолий от самолета под хвост и пикирует головой вниз. Света еле успела увернуться, он рядом совсем пролетел. Столкнулись бы, тут уж не до чествований было бы. Но вот партнер «остановился», ждет, голову задрав. Света подалась вперед, наклонила голову и, словно с горки, помчалась вниз. При подходе притормозила всем корпусом, они плавно приблизились друг к другу, взялись за руки и... поцеловались! Настоящий воздушный поцелуй! Разошлись, и тут Света вспомнила, что первая должна открыть парашют.

Секундомеры зарегистрировали схождение на 25,5 секунды, приземлились они с Бибиковым в трех метрах от круга... Давно ли сама начала прыгать, а теперь у Светланы уже были ученики. Старикова в подготовку начинающих парашютистов вкладывала, что называется, душу. Старалась не галочки ради в квалификационной книжке.
Увлеченность Светланы передавалась слушателям, и, как правило, именно ее воспитанники не уходили из спорта после первого прыжка, а продолжали совершенствоваться. И вот сейчас среди людей, приветствующих ее, она видела своих бывших «перворазников» :
— Да вы же все — мои!

Пятисотый прыжок Стариковой пришелся на сборы в Ташкенте и на праздничный день года — седьмое ноября. Вместе с сувенирами Светлане вручили блокнот-тетрадь в твердом переплете. Автографы в этом блокноте оставили почти все участники сборов.
«...Прекрасных мгновений и удачных приземлений»,— желали парашютисты из Латвии. Были и другие записи: «Мужа тебе хорошего, и забудь ты о прыжках», «За белые купола в голубом небе!», «Ни облачка, ни тучки на твоем горизонте!»

Есть в блокноте и автограф Селиверстовой. Она к этому времени — пятикратная чемпионка мира — все чаще выступала в роли тренера сборной страны. Тренировки под ее руководством очень ценили подопечные. Разбор прыжка Валентина Михайловна проводила тут же после приземления, пока спортсменки укладывали парашют. Потом они снова поднимались в небо, стараясь не повторить ошибок. Парашютистки поражались, как на таком расстоянии Валентина Михайловна будто находит прямой контакт с ними и угадывает каждую мысль. Светлана Старикова с удовольствием отмечала, что фигуры акробатического комплекса получаются чище, быстрее, а сил на его выполнение затрачивается меньше. Конечно, в систему занятий входила и физическая подготовка на земле — акробатика, гимнастические упражнения, бег, волейбол, плавание, специальные занятия на подвесной системе.

 

На республиканских соревнованиях в Иваново Старикова показала мастерский результат в прыжках с задержкой, а затем на Всесоюзных соревнованиях в Краснодаре подтвердила его, выполнив комплекс фигур на полсекунды быстрее.

Селиверстова была «прыгающим» тренером женской сборной. Весь 1969 год тренер и ученица провели на соревнованиях и тренировках — Ташкент, Москва, Курган, снова Москва, Егорьевск, Рязань, опять Ташкент.

Старикова выполняла по восемь прыжков в день, 475 прыжков за сезон. Каждый из прыжков расписан «по полочкам» в этом самом блокноте с твердыми обложками, который вручили спортсменке после пятисотого прыжка. И у нас имеется возможность полистать этот блокнот-дневник мастера спорта Стариковой.

«Прыжок № 569 на точность, парашют УТ-2. Зашла на большой высоте, развернулась над крестом и вылетела на десять метров от центра. Надо изучить купол, найти все режимы — нулевой, средний и реверсивный».

Находила, изучала, и появилась, наконец, следующая радостная запись:
«№ 986. Отклонение — нуль!!! Все в норме, работала спокойно, «чуяла» воздух и подчинялась этому чувству. Уже на высоте знала, что сработаю хорошо...»

Пришло время, когда Валентина Селиверстова повела своих питомцев на штурм мировых рекордов.

Было весьма заманчиво добиться успеха в прыжках на точность приземления группой в девять человек. При высоком результате такая группа автоматически становилась бы обладательницей рекордов, установленных группами с меньшим количеством участниц.
Светлана Старикова

Ташкент. 27 октября 1969 года. Погода пасмурная, но высоты хватает. Небольшой ветер позволяет приблизиться к цели почти с любого направления — важное обстоятельство при прыжках большой группой. Парашютистки стараются находиться друг от друга на расстоянии 50—100 метров, так как заходить на цель строго в створе за впереди идущим спортсменом опасно, за ним остается след, в котором может погаснуть купол последующего парашютиста.

Международная судейская коллегия готова к работе.

За кромкой двадцатипятиметрового круга — зрители. Площадка приземления покрыта слоем речного песка.

Изучена последняя метеосводка. Расчет прыжка многократно выверен. Все замерло на парашютодроме. И посыпались небесные снайперы к центру мишени лесенкой. За два дня им покорилось четыре рекорда.
Полтора года спустя там же, в ташкентском небе, преемницы Селиверстовой — В. Закорецкая, А. Дюжова, Н. Сергеева, Л. Еремина, С. Старикова, С. Родионова, И. Ткаченко, М. Костина, Л. Скворцова — обновили еще семь мировых рекордов.
Некоторые результаты и поныне вызывают восхищение.

Группа в девять человек, среднее отклонение от центра круга с высоты 600 метров — 0,02 м, с высоты 1000 м — 0,08; 1500 — 0,17; 2000 — 0,18 метра. Во всех сериях Старикова показывала стабильно один и тот же результат, точно поражая цель — 0,00!
Так стала Светлана спортсменкой международного класса, обладательницей тринадцати мировых рекордов.

Когда Старикова считала себя достаточно опытной парашютисткой, вдруг на учебно-тренировочных сборах в Донецке отказал главный купол. Конечно, к этому ее готовили. Она изучала возможные неисправности парашютной системы, но то была теория. А теперь...

Прыжок был с задержкой. Она закончила акробатический комплекс, дернула кольцо, все было, как обычно: пошел вытяжной парашютик, тело ее приняло характерное положение, готовое воспринять рывок от раскрытия главного купола, но за спиной — безмолвие — ни знакомого шелеста выстреливающего купола, ни рывка, ни встряхивания. Ощупала ранец за спиной одной рукой, другой. Попробовала вытянуть парашют из ранца — не получилось. А земля приближалась с угрожающей быстротой. Рванула кольцо запасного парашюта — не подведи!.. Приземлилась нормально. Подошел Сторчиенко:
— Что произошло?

Она разобралась. Неправильно уложила парашют в завершающей операции. Поправила шнур, зацепившийся за внутренний конус ранца,— и снова в самолет. Во время прыжка мелькнула мысль — а вдруг там еще какая неполадка, и опять купол не раскроется. Парашют не подвел, приземлилась нормально.

 

Сезон семьдесят первого, не считая «ЧП» в Донецке, складывался для Стариковой удачно. Стала абсолютной чемпионкой России, получила серебряную медаль в многоборье на чемпионате ДОСААФ, награждена алой лентой чемпионки Советского Союза в прыжках на точность приземления, вошла в основной состав сборной команды СССР.
И вот Старикова вместе с командой уже в Югославии, у лазурных волн Адриатического моря.

Яркое солнце, небольшой ветерок — только и показывать гроссмейстерские результаты. Настроение чудесное, был запас высоты, и парашют чуть ли не сам шел к цели. Тут Света отвлеклась — посмотрела, как приземлилась Альбина Дюжова, как та собирает парашют... И вдруг, словно очнулась от оцепенения — нет уже запаса высоты. Земля приближалась, а центр круга далеко в стороне. Лихорадочно работала стропами, тянулась к диску в центре до звона в ушах, легла плашмя — ничто не помогло: приземлилась она в семи метрах от цели.

Села на скамеечку, сама вся деревянная. Так подвести команду. Что скажет ей тренер — Лидия Еремина? А капитан Закорецкая?..

В следующих двух сериях Старикова приземлилась в самый нуль, а в третьей — потеряла лишь три сантиметра.

Из Югославии она вернулась с богатой коллекцией наград — золотая медаль, серебряная и две бронзовые.

Ее успехи имели теперь особое значение, ведь рядом не было Селиверстовой.
В день своего 25-летия 14 июля 1972 года Старикова выполняла двухтысячный прыжок. Прыгали всей командой. И словно передавая эстафетную палочку, каждая из подруг пожала в свободном падении руку имениннице.

Снова тренировки — до 14 прыжков в день. Наградой девушкам стали золотые медали мирового первенства.

Альбина Дюжова, Валентина Закорецкая, Светлана Родионова, Наталья Сергеева и Светлана Старикова — в этом составе команда СССР стала победительницей XI чемпионата мира, что проводился в 1972 году близ города Талеклуа штата Оклахома США. Наибольший вклад в командную победу внесла мастер спорта СССР международного класса Светлана Старикова, получившая еще и бронзовую медаль в многоборье. Женская сборная СССР стала чемпионом мира пятый раз подряд.
Участникам в день открытия вручили программу чемпионата мира, и в ней с удивлением Старикова обнаружила снимки, знакомые ей давно по семейным альбомам Валентины Михайловны. Француженка Моника Лярош и Валентина Селиверстова, команда советских парашютистов — победителей чемпионата мира во Франции, большая группа участников чемпионата мира в ФРГ, а подпись лаконичная — «В центре снимка — советская парашютистка Валентина Селиверстова». И все, никаких титулов. Сама фамилия более чем достаточная рекомендация.

 

На XI чемпионате мира в США Селиверстовой не было. Символично, что на высшей ступеньке пьедестала почета в команде чемпионок мира находилась ее воспитанница.
Вот уже многие годы в Омском авиаклубе от желающих заняться парашютным спортом нет отбоя. Причиной тому — необыкновенная популярность и мировой авторитет «королев поднебесья» — героинь нашего очерка.