...Полночь. Не первый час шел бой, когда слева ударил
пулемет, Он бил во фланг и тыл штурмовой группе.
Младший лейтенант Порошин понял, что сейчас именно
этот пулемет — цель номер один. Не уничтожь его — он
не даст поднять головы всей группе и выведет из строя
многих.
Лучшие гранатометчики — Лапин и Артамонов далеко.
А пулемет выплевывает все новые и новые очереди
свинца. Ближе всех к ней был он, командир группы.
И Порошин по-пластунски пополз на шквальный
огонь. Когда до пулемета осталось метров двадцать,
младший лейтенант привстал и бросил гранаты. Одну,
вторую. Пулемет замолчал.
Но в это время автоматная очередь сразила младшего
лейтенанта.
Командира отважных ребят утром нашли недалеко
от уничтоженного им пулемета. Казалось, он приготовился
к очередному броску...
...Опять минометно-артиллерийский налет, опять
контратака. И так час за часом. Так всю ночь.
Вторично, на этот раз тяжело, ранен в живот Николай
Голенкин. Фашисты наседают и наседают.
Контратаки становятся все сильнее, гитлеровцы рвутся
на высоту
— Диски скоро опустеют,— прохрипел сержант Власов.—
Перезарядить бы...
Немцы были совсем близко. Как нужна хотя бы минутная
передышка, чтобы перезарядить автоматы!
И тогда коммунист Голенкин совершил невозможное.
Сжав зубы, шатаясь, он встал во весь рост и шагнул вперед.
Держа автомат правой рукой — левая висит как
плеть, пошатываясь, он идет навстречу врагу, окровавленный,
почерневший от копоти и пыли, страшный в своем
гневе, непрерывно поливая врагов автоматными очередями.
От неожиданности немцы оторопели. Пятнадцать,
двадцать метров проходит смельчак...
— Может быть, даже больше,— говорит К. Н. Власов.—
Нам казалось, что он шел очень долго.