В России, где позиции государства во всех сферах жизни общества были очень сильными, из провинции выходили купцы, имевшие крупные капиталы. Менее скованные регламентами чиновников, они, по мнению профессора В.Н. Худякова, быстрее складывали крупные состояния, нежели предприниматели крупных городов. Не случайно из Тары вышли Нерпины, Немчиновы, Щербаковы, Носковы - известные далеко за пределами Тобольской губ. Многие из них начинали с самых низов.

Так, Я.А. Немчинов, будучи сыном тарского мещанина Андрея Семеновича Немчинова, имевшего небольшую кожевню и выстроившего впоследствии "довольно поместительный дом" на Большой улице, начинал мальчиком в трактире. М.Ф. Немчинов, сын отставного казака, поступил в 1846 г. на службу к Якову Андреевичу Немчинову, и тогда уже первогильдейскому кяхтинскому купцу, во время его проезда через Тару на Нижегородскую ярмарку, прошел "от самых низов" до купца 1-й гильдии.

И.Е. Щербаков, один из наиболее авторитетных купцов Тары середины XIX в., вышел из крестьян д. Щербаковой Бутаковской вол. и в 1835 г. был приписан казенной палатой в купцы 3-й гильдии.

Все эти люди хорошо знали тяготы жизни простого народа, были настоящими тружениками "от рождения до гроба". Наверное, поэтому были просты в общении с представителями всех слоев общества. 
Председатель попечительного совета женского училища И.Е. Щербаков во время приезда в 1875 г. Я.А. Немчинова направил к нему "с подпиской" секретаря педагогического совета А.Г. Демина. Тот долго смущался, боялся ехать, думал: "... как это я буду разговаривать с миллионером".

Но Немчинов очень быстро расположил его к себе, стал расспрашивать о семье, об училищах города. Вспоминая потом эту встречу, Демин говорил, что быстро забыл о том, что разговаривает с миллионером, "так просто, гак сочувственно распрашивал... Яков Андреевич". И.И. Попов, один из редакторов "Восточного обозрения", хорошо знавший нравы кяхтинцев, писал о том, что отношение купцов со служащими были самые простыми: служащие садились с ними за один стол к обеду, ходил в гости, одаривались подарками, их мнение уважительно выслушивалось.

В целом у купцов складывались хорошие отношения с населением. Отец Н.Я. Мясникова был ямщиком на перегоне от д. Корнево до Тары. Везли они Я.В. Орлова зимой до города. Заехали в дом на Базарной площади, подняли вещи. Пригласили к чаю. "Молодой был, -говорит Николай Яковлевич, - глаза-то "разбежались": занавеси на окнах шелковы висели, мебель хорошая была, стулья, диваны, таких теперь нету, вино было белое. Хороший был, обходительный купец".

На мельнице К.С. Яркова рабочим стали выдавать одежду, оказывать материальную помощь. Приказчик Яркова объезжал "Свободку" (район ул. Солдатской), предлагал в долг сахар, муку, в лавке Башалова на ул. Никольской торговали "под запись".

В Балыковском магазине товары выдавались в долг. Л.А. Тимофеев, владелец посудного магазина, одаривал работников. Дарил сувенирные бокалы, хлебницы, сухарницы. Работавшие у него парни Ревягины, разбив чашки, отвечали "шкаф задели", "посуда звякнула", а про себя отмечали: "Ну и доверчивый же ты, Лукьян Андреевич...". 
После выполнения работ по заполнению опустевших полок ренского погреба магазина H.B. Шанского рабочие, по установившейся традиции, получали по полбутылки на человека, иногда выносилось немного очищенной "белоголовочки". Кучер Шанского, получая установленную норму, "угощал этим вином всех, кто не отказывался.