В конце девяностых годов двадцатого столетия губернатору было ничуть не легче работать, чем в начале их.
Но трудности носили уже несколько иной характер (к началу девяностых мы еще вернемся).

Приватизация «по Чубайсу», хотя и более замедленными темпами, но продолжалась, зачищая остатки государственной собственности. Проводилась она — от начала до конца — с нагловатой, выработанной где-то в недрах Кремля, хитростью, не так уж трудно и разгадываемой. Рентабельно работающее предприятие лишали оборотных средств, сырьевой базы, рынков сбыта, — если было еще что сбывать. Опутав налоговыми долгами, «лежащее на боку» предприятие выставляли на торги. И уходило оно за бесценок в частные руки «нуворишей» — московских олигархов. Это были в основном крупные и высокодоходные предприятия, как говорили, «лакомые куски российского пирога».
Проправительственные СМИ внаглую лгали, что в частных руках оно тотчас «встанет на ноги», поправит свои дела, заработает сверхприбыльно; возрастет зарплата рабочих, разжиреют на дивидендах даже мелкие держатели акций, потечет денежный налоговый поток в федеральный и местный бюджеты.

Губернатор не спал ночами. Мучили мысли. Он давно, еще когда обалдевший от посулов «халявных» денег народ продолжал пребывать в эйфории, приветствуя новые порядки, осознал, что пошли вновь не по тому пути, как и после Октябрьской революции в семнадцатом.

Противостоять напору Москвы, ее обрушивающемуся вал за валом беспределу он не мог. Но для области надо было что-то делать, как-то смягчать удары «шоковой терапии». Как? Это и мучило. Нужно было в первую очередь уберечь от гибели общественное сельское хозяйство, где растениеводческая отрасль пока еще держалась, в животноводческой шел массовый сброс скота. Выручало здесь то, что крестьяне восполняли частично этот сброс на личных подворьях. Сохранить образование, здравоохранение... Что-то сделать, чтобы не дать безвозвратно рухнуть оборонному комплексу. На него был особенно сильный накат из центра. Оборонные заказы оказались на нуле. За сделанную ранее военную продукцию федеральное правительство не рассчитывалось. На конверсию средств не выделяло.

Оборонный комплекс — это мощнейший пласт промышленности Омска. Можно даже считать, что весь Омск — это оборонное предприятие. Местными силами его не вытянуть ни в военную, ни в народно-хозяйственную сферу; сохранить, не допустить его клинической смерти — вот что, пожалуй, сейчас главное. Верил, что придет время, когда можно будет приступить к реанимации «оборонки» — понемногу, посильно восстанавливать. А пока ей, «лежащей на боку», всё же дать какую-то возможность дышать. Но как это сделать?

Думал... Кажется, у Генри Форда вычитал, что «думать — самая трудная работа». Потому-то и занимаются этим немногие. Он почти двадцать четыре часа в сутки занимался этой — самой трудной — работой.

Продолжали бастовать учителя общеобразовательных школ, не получавшие месяцами ставшую в одночасье мизерной зарплату, грозили забастовками врачи, некоторые работники «Скорой помощи» объявляли голодовку. Выходили из равновесия самые, может, обделенные и самые терпеливые работники культуры... Гордость Омска — симфонический оркестр — в полном составе объявил забастовку, отказавшись выступать на концерте совместно с гениальным виолончелистом Мстиславом Ростроповичем. И по-своему оркестранты были правы: не тянула их, не вдохновляла возможность нищих патриотов Омска играть под смычок сверхбогатого «гражданина Мира».

Изощрялись в глумлении над тем, о чем надо было писать с болью, изыскивая и валя все «грехи» на губернатора, некоторые называвшие себя «независимыми» газеты.

Бабуринское «Время» в 43-м номере писало:

«Как известно, Леонид Константинович взял моду сплошь и рядом отступать от закона, распоряжаясь финансами из областной казны по своему личному усмотрению... Всплыла на поверхность цифра — банки задолжали в казну 610 миллионов «новых» рублей. Огромная сумма! Не из таких ли сумм складывается задолженность по зарплате учителям и врачам, по пенсиям и «детским» пособиям?.. Раздел «Социальная политика» в бюджете за 1997 год оказался наименее выполненным, например, «адресная помощь». Уже что-что, а это надо бы выполнить в первую очередь — нет, всего 3%! Выплаты Героям Советского Союза — 9%... Уж это святое дело надо бы выполнить безукоснительно... И это всё при том, что по другим разделам выполнение идет на 300%, а по некоторым и более того...»

Далее «Время» в статье, подписанной неким В. Гранником, обвиняет губернатора даже в любви к спорту, в частности, в пристрастии к любимой чуть не поголовно всеми омичами хоккейной команде «Авангард».

«Вечерний Омск» в «Открытом письме губернатору Омской области» ставит в вину ему приглашение Назарбаева принять участие в совещании в новой столице Казахстана Астане.

«Совещание в Астане, — пишет газета, — по своей сути предвыборная акция (Назарбаева). — Это в то время, как положение русского населения в «демократическом» Казахстане более чем трагично. Десятки тысяч беженцев и вынужденных переселенцев из Казахстана, проживающих в Вашей области, — живой пример скрытого геноцида, осуществляемого при прямом попустительстве российских федеральных властей...»

Хорошо, что хоть хватило ума у подписантов «Письма» главную вину за «допущение беззакония в Казахстане» возложить на федеральную власть.
В доказательство, что от прошлого порядка, когда насильственными мерами ликвидировали традиционное на Руси нищенство-попрошайничество, новая «демократическая» власть мало чем отличается, «Вечерний Омск» смакует сценки по изгнанию попрошаек из подземных переходов в связи с приездом милицейского министра Владимира Рушайло.

В заметке «И нищие подверглись «мягкой зачистке» «Вечерний Омск», в частности, пишет:

«Бабушка, собирающая милостыню с проходящих омичей в подземном переходе на остановке «Дом туриста», потому что не платят пенсию. Он (капитан милиции) долго и терпеливо рассказывал, где можно заниматься ее нехитрым ремеслом: «...Вот там и сидите, и побирайтесь сколько угодно!» В это время стоящая напротив испитая женщина с картонной «рекламой» на груди «Я инвалид первой группы, собираю деньги на операцию» — успела сориентироваться. Сняв табличку и оставив миску с мелочью на произвол судьбы, она быстро присоединилась к толпе горожан; когда милиционер удалился с чувством выполненного долга, женщина вернулась на свое место... Водрузив картонку на грудь, она продолжила «работу». Бабушка... глядя на это, тоже начала раскладывать нехитрые пожитки. И возобновила свою «трудовую вахту».
...Не только нищих правоохранительные органы удостоили своим вниманием. Так, девушек-старшеклассниц угораздило распевать песни под гитару в переходе у «Маяковского» в тот момент, когда наверху уже выстроились 50 милицейских «Уазиков»... Естественно, девушек постовые попросили вежливо удалиться. Когда же те спросили: «А что, нельзя?» — сержант прямо ответил: «Нельзя. Вот уедет министр — тогда пойте сколько угодно».

И в заключение газета ерничает:

«Непонятно, для чего проводилась эта «мягкая зачистка?» Насколько мы знаем, министры у нас не имеют обыкновений спускаться в подземные переходы».

Кого бичевала газета — городскую, областную ли власть? На этот раз, должно быть, обе скопом: вот-де какое дремучее руководство в нашем омском захолустье.

Та же газета выискивает самую малую зацепку, чтобы кольнуть Законодательное Собрание области, а заодно и губернатора. Его искренняя озабоченность растущей в городе преступностью преподносится с едва замаскированной ухмылкой:

«Он, губернатор, связал резкий всплеск преступности, — резюмирует она доклад губернатора на заседании Законодательного Собрания в статейке «Назло врагу, на радость маме» с подзаголовком «Депутаты вышли на тропу войны», — с событиями 18 августа... «Сегодня, — приводятся слова губернатора из доклада, — организованная преступность контролирует значительную часть хозяйственных субъектов всех форм собственности. Незаконный оборот наркотиков, производство фальсифицированной водки (спиртных напитков), торговля оружием... — вот неполный список основных направлений деятельности криминального мира. И при этом, как считает Полежаев, — пишет газета, — свое негативное влияние оказывают и средства массовой информации, якобы активно пропагандирующие насилие...»

Здесь-то и раскрыла причину своей «язвительности» газета. Не нравятся ей такие упреки губернатора. Она-де — что? Всего лишь честно и правдиво рассказывает всё то, что надо знать читателям: где и как муж убил жену, за что и как жена зарезала мужа, где и какой фонарь под глазом зять теще засветил... Читателю интересно, если обо всем этом с шуточками и смаком. А он, губернатор, видите ли, такую информацию считает «негативным влиянием на общество». Поди ж ты!..

В этой же статейке газета пишет ухмылисто:

«В своей речи о поднятом на заседании вопросе против привлечения иностранных рабочих в строительство, в частности, турок, строящих недорого и качественно, губернатор ратует, пусть-де строят дорого и плохо, но наши рабочие... — И заканчивается статья в духе «игривого» сарказма: — Владимир Варнавский выразился по этому поводу, как всегда, образно: «Закон о государственном регулировании привлечения иностранной рабочей силы в Омскую область нужно доработать и принять назло врагу, на радость маме!».

«Неделя» озаглавила свою статью «Концепцию бюджета голосовали поименно». Пишет в ней:

«В течение пяти минут каждому депутату Законодательного Собрания дано говорить, что хочет, «даже ересь» (реплика депутата В. Варнавского). — Такая вот скептическая улыбочка: что, мол, на этом ЗС может быть путевого, если любой его член, кроме непримиримой оппозиции (кому оппозиции? Ясно, что областной Администрации и, более всего, главе ее), волен и способен говорить глупости. И в заключение науськивает своих читателей на областную Администрацию, как бы информируя их: «...областная Администрация намерена максимально уменьшить расходы, не являющиеся, по ее мнению, первоочередными. При этом значительно возрастут коммунальные платежи для населения... Компенсация задолженности по детским пособиям предусмотрена в очень и очень небольшом объеме и планируется выплачиваться адресно».

«Вечерний Омск» в публикации «Примета времени: число митингов на душу населения растет» сообщает с явным удовлетворением:

«...Очередная акция в защиту конституционных прав граждан, организованная по инициативе областного комитета «Политических действий», собралась на митинг у памятника Ильичу... В резолюции митинга было заявлено: «...Сплотиться на активную борьбу с прогнившим режимом. В очередной раз не согласившись с «действиями президента и его команды», митингующие решили отстаивать и дальше требования, выдвинутые на Всероссийской акции протеста 7 октября, добиваться отставки Бориса Ельцина и руководителей области... «Закругляя митинг», организаторы призвали принять участие в пикете у здания Законодательного Собрания, которое в четверг намеревается рассматривать проект бюджета...»

Приведенные выдержки из газет конца девяностых годов не составляют и тысячной доли нападок, обрушенных на губернатора и Законодательное Собрание (последнее якобы является «карманным» у губернатора), града никчемных упреков (приведенные здесь не из самых грязных и яростных). Организуя травлю (правда, бесплодную) губернатора, у некоторых СМИ хватало еще духа заявлять, что они не оказывают «негативного влияния» на население.