На том месте, где сейчас стоит здание областного краеведческого музея, до 1823 г. было каменное помещение Посольского дома. Дом этот предназначался для приезжавших в Омск азиатских посланцев.
Когда весной 1813 г. было решено открыть Войсковое казачье училище, здание Посольского дома власти отвели под это учебное заведение. Но в 1823 г. Посольский дом был уничтожен пожаром, и с этого времени до 1857 г. место пустовало.
17 января 1853 г. последовало «высочайшее соизволение» на постройку в городе Омске генерал-губернаторского дворца. Согласно утвержденной смете, сумма на постройку исчислялась в размере 53 081 рубля. Отпуск денег на дворец предусматривался из особо указанного источника: сбора с русского и, главным образом, с казахского населения Западной Сибири и Степного края.
На кромке береговой террасы Оми, на месте Посольского дома, между Ильинской церковью и казачьим Никольским собором, началось строительство здания. В 1861 г. постройка была закончена. И на венчавшей дворцовую башню мачте был поднят трехцветный флаг Российской империи.
Охватившие дворец с правой и левой сторон невысокие и именные корпуса с симметрично расположенными по фасаду здания тяжелыми воротами делали его похожим на усадьбу крепостной России. В корпусах размещались конюшни, каретные сараи, прачечные, квартиры «челяди», а в устроенных под ними подвалах хранилась разная снедь. С балкона дворцовой башни во всей полноте открывался Омск, с большими пустырями и площадями, с березовыми рощами и кустарниками, с широкими, по плану расположенными улицами.
После перенесения в Омск резиденции генерал-губернатора город Омск пользовался одинаково с двумя столицами — Петербургом и Москвой и городами наместничеств — Варшавой и Тифлисом — правом флага и салюта в высокоторжественные дни. Подобная привилегия не была представлена другим генерал-губернаторским резиденциям. Таким образом, Омск был как бы на положении центра наместничества.
Здесь бывал великий русский путешественник Н. М. Пржевальский, его сподвижники — Роборовский и Козлов, путешественник Поляков, путешественник итальянец Сомье, астроном Шмидт, путешественник и автор известной книги «Жизнь животных» Врем, французские ученые — виконт де Нювервиль и барон де Бай, лейтенанты Гербер и Шютце, сопровождавшие останки капитана яхты «Жанетта» де Лонга и его девяти сподвижников, погибших в устье реки Лены.
Наши знаменитые земляки: Усов, Ядринцев, Потанин, Словцов, Сулоцкий, Чокан Валиханов, Голубев, Катанаев и другие неоднократно посещали это здание.
Наступил февраль 1917 г.
Нервно настроены были обитатели дворца в последние дни месяца. В то время как город питался только слухами о происшедших в Петрограде событиях, дворец имел подробные сведения обо всем.
В час дня 2 марта «Омский вестник» в дополнительном выпуске известил население города о происходивших в стране событиях. Не медля ни часа, заместитель городского головы Галкин отправился во дворец с тем, чтобы согласовать там действия: собравшиеся у Городской думы трудящиеся требовали объяснений происходившего. Генерал-губернатор Сухомлинов (брат бывшего военного царского министра) заявил о своем «безусловном признании и верности новому, Временному правительству». Он понимал, что буржуазное правительство не внесет больших социальных преобразований и потому считал преждевременным слагать с себя обязанности хозяина края. Генерал-губернатор просил Галкина передать просьбу населению и общественным организациям, чтобы те не устраивали никаких демонстраций.
В городе в различных местах возникали митинги, организовывались демонстрации.
4 марта, рано утром, во дворец вошли представители рабочих и, во исполнение решения Совета рабочих депутатов, арестовали Сухомлинова — последнего генерал-губернатора Степного края, а в 3 часа дня, во время торжественного шествия войск местного гарнизона, с башни дворца был сброшен трехцветный флаг, возвышавшийся над ним почти в течение шестидесяти лет.
На башенной мачте заколыхался красный флаг — символ борьбы и победы трудящихся.
Дворец генерал-губернатора переименовывается в «Дом Республики».
5 марта в Доме Республики разместились новые хозяева, созданный 2 марта из местного чиновничества и городской думы Коалиционный комитет — в нижний этаж и Совет рабочих и военных депутатов (Совдеп) — в верхний. Коалиционный комитет являлся официальным представителем Временного правительства, однако, поддержкой широких народных масс он не пользовался. Фактическим распорядительным органом, за которым шли трудящиеся, был Совет рабочих и военных депутатов.
Все основные мероприятия проводились Совдепом. Коалиционный комитет только фиксировал события, не вынося ни одного важного решения без согласования с Советом.
В июне 1917 г. у Дома Республики состоялся большой митинг. На фасаде здания на красном полотнище был лозунг: «Да здравствует демократическая республика».
С балкона здания население города приветствовали члены Совдепа.
В августе у Дома Республики была проведена пятнадцатитысячная демонстрация омских рабочих и солдат. Демонстрация прошла под большевистским лозунгом — всемерной поддержки Советов и сплочения революционных сил пролетариата.
18—20 ноября (ст. ст.) 1917 г. прошли перевыборы Омского Совета рабочих и солдатских депутатов. Большинство голосов получили большевики. Председателем Совета 30 ноября был избран В. М. Косарев.
Осенью 1917 г. Омский губернский комитет партии обратился в Томск с просьбой помочь ему людьми. В Омск был направлен В. М. Косарев, который вскоре возглавил Омский Совет. Большую работу Косарев провел по подготовке и проведению III Западно-Сибирского съезда Советов (с 2 по 10 декабря 1917 г.), утвердившему Советскую власть на территории Западной Сибири.
После вступления белочехов в Омск В. М. Косарев работал членом Уральского областного комитета партии. В конце 1919 г. был назначен членом Сибревкома и Сиббюро ЦК РКП(б).
В 1921—1922 гг.— председатель Новониколаевского губисполкома.
В 1923—1928 гг. — член Центральной Контрольной комиссии.
Вся власть перешла к Советам. Коалиционный комитет был ликвидирован.
Западная половина нижнего этажа Дома Республики стала резиденцией Совета рабочих и солдатских депутатов; в восточной части — расположилась Чрезвычайная Комиссия, на втором этаже — отдел народного образования, возглавляемый бывшим секретарем Всесибирского областного комитета партии большевиков К. М. Молотовым; в остальных комнатах верхнего этажа разместились редакции: газеты «Известия Совета рабочих и солдатских депутатов» и журнала «Пролетарий».
22 ноября здесь были получены и оглашены первые декреты Совета Народных Комиссаров, подписанные Владимиром Ильичей Лениным.
В мае 1918 г. в Омск пришло сообщение о приближении эшелонов с белочехами, поднявшими контрреволюционный мятеж. Представители интервентов Гайда и Массарик явились в Дом Республики в Омский Совдеп с требованием пропустить эшелоны на восток.
«Я хорошо помню,— пишет А. Н. Дианов,—последнее заседание Военно-окружного Комитета под председательством В. М. Косарева, на котором присутствовали представители от чехословацкого командования во главе с Гайдой и Массариком. Несмотря на настойчивое требование Гайды разрешить свободное продвижение чехословацких эшелонов через Омск, ему было отказано в этом. Чешские офицеры встали и быстро вышли из кабинета. Мы, участники совещания, не успели и переглянуться, как вновь приоткрылась дверь и показались две головы — Гайды и Массарика, не сказав ни слова, они с шумом захлопнули дверь и ушли. Все мы — члены комитета поняли тогда, что нам брошен вызов». («Омская правда», 25 мая 1958 г.).
25 мая на станции Марьяновка произошел бой омских красногвардейцев с белочехами. 26 мая Совет рабочих к солдатских депутатов вынес решение об объявлении г. Омска и его окрестностей на военном положении: вся полнота власти в городе и окрестностях перешла к Военно-революционному штабу в составе: В. М. Косарева, А. А. Карлова, И. Лобкова, А. Н. Дианова и В. Д. Тверитина.
7 июня 1918 г. в одиннадцать утра, в Доме Республики состоялось последнее заседание Военно-революционного штаба. После информации командиров красногвардейских частей было принято решение — временно отступить из Омска, а затем, сконцентрировав силы, наступать с запада...
В город вступили белочехи.
В Доме Республики водворилась эсеро-меньшевистская Директория во главе с Ивановым-Риновым, генерал-майором Менде и лидером кадетской партии Жардецким. Дом Республики был переименован в «Дом свободы».
Вскоре Директория уступила место Временному Сибирскому правительству Вологодского. На башне здания был водружен флаг из белого и зеленого кусков материала. После провозглашения 18 ноября 1918 г. Колчака «Верховным правителем России» здесь расположилось колчаковское правительство — Совет министров.
С первых дней захвата белогвардейцами и интервентами Омска бывшая генерал-губернаторская усадьба стала местом заключения красногвардейцев, рабочих, всех тех, кого заподозревали в «неблагонадежности».
14 ноября 1919 г. в Омск вошли полки Красной Армии, навсегда освободившие город от насилия и гнета, восстановившие в нем Советскую власть.
После освобождения города от колчаковцев в бывшем генерал-губернаторском дворце временно остановился штаб 5-й Армии во главе с М. Н. Тухачевским. Здесь в зале бывшего дворца М. Н. Тухачевский допрашивал пленных — полковников, генералов. На пленных ошеломляющее впечатление произвела молодость командующего Красной Армией.
«Комендант города военный комиссар артиллерии 27-й дивизии Бюлер, — пишет в воспоминаниях один из участников освобождения Омска В. Н. Краснопольский,— доложил о том, что взят в плен начальник колчаковских арт-складов.
Тухачевский затребовал генерала к себе. Генерала доставили.
Римский-Корсаков, войдя в комнату, увидел троих: один солидный, лысый, полный, другой тоже солидный, бородка с проседью, а сбоку примостился совсем еще молодой человек (Тухачевскому тогда было всего лишь 26 лет), одет простенько — валенки, ватная телогрейка.
Генерал насторожился — где же здесь командир? Всем корпусом подался к тому, что казался ему посолидней и потолще.
— Вы генерал Римский-Корсаков? — спрашивает этот самый солидный человек.
— Так точно.
— В каком положении склады? — перебивает молодой человек. Генерал только бровью повел, дескать мальчишка в разговор лезет, и снова к тому, кто посолидней.
— Вас командарм спрашивает, — подсказывают генералу. Тот не понимает.
— Да вот же командарм... Римский-Корсаков оторопел:
— Вы командарм? Да сколько же вам лет?
— Да, я командарм. А что поделаешь, если генералы к Колчаку ушли. Вот и пробиваемся поручиками, фельдфебелями, унтер-офицерами, кузнецами, слесарями...»
Здесь же 16 ноября произошла встреча, перешедшая потом в дружбу, командующего 5-й Армией М. Н. Тухачевского с крупным ученым-астрономом, большевиком П. К. Штернбергом — членом Реввоенсовета 2-й армии. Профессору-астроному было приятно, что герой гражданской войны, командующий армией любил и ценил литературу, что в его лице он встретил образованного, талантливого военачальника, убежденного большевика.
Павел Карлович Штернберг скончался от воспаления легких 31 января 1920 г. Тухачевский горевал о нем, вспоминая беседы, которые они вели в Омске.
18 апреля 1923 г. постановлением губисполкома дворец со всеми надворными постройками был передан Омскому краеведческому музею.
С первых дней Великой Отечественной войны, в связи с эвакуацией в Омск ряда учреждений и организаций из Европейской части страны, музей вынужден был освободить полностью главное здание. Верхний этаж его занял Второй Московский государственный медицинский институт, факультетской хирургической клиникой которого заведовал известный профессор Б. С. Вейсброд. В левом крыле нижнего этажа сосредоточены были эвакуированные ценности музеев: Государственного исторического музея из Москвы, часть коллекций Новгородского и Вологодского областных музеев и фонды Воронежского музея искусств.
Из Новгорода в Омск в августе 1941 г. были также эвакуированы известные памятники древнего искусства — Корсунские и Сигтунские ворота. Для хранения их во дворе музея, у стены левого выступа главного здания, был сооружен специальный навес.
Ворвавшись в 1941 г. в Новгород, гитлеровцы упорно искали Сигтунские ворота, вывезенные, как трофей, в 1262 г. из Дерпта в Новгород после разгрома ливонских рыцарей новгородцами под водительством сына Александра Невского князя Дмитрия Александровича. Немцы не предполагали, что ворота размером 3,9 х 2,2 метра, весом 1,1 тонны эвакуированы.
В застенках гестапо пытали местных жителей, рассчитывая выведать у них тайну местонахождения ворот. Напрасно! Предателей не нашлось. К тому же ворота в то время были уже далеко на востоке, под охраной Омского музея. Теперь они, равно как и Корсунские ворота, на прежнем своем месте — в Новгородской Софии.
