Леонтий Николаевич Гуртьев родился в 1891 году в г. Шемахе Азербайджанской CCP в семье лесничего. В 1911 году окончил Паневежское реальное училище. Проучившись год в Харьковском технологическом институте, в 1912 году перешел в Петербургский политехнический институт. За участие в рабочей демонстрации на Выборгской стороне в июле 1914 года был арестован и три месяца пробыл в заключении.
После освобождения мобилизован на военную службу и отправлен вольноопределяющимся в запасной артиллерийский дивизион в г. Лугу. С маршевой батареей в ноябре 1914 года ушел на фронт. В конце января 1915 года был отозван в школу прапорщиков, после окончания которой с маршевой ротой снова отбыл на фронт. В бою под д. Костюжинской (Волынь) в октябре 1915 года был взят в австро-венгерский плен.
Революционные события помогли вернуться на родину в ноябре 1918 года. С июня 1919 года жизнь Л. Н. Гуртьева связана с Красной Армией. Начал он службу командиром взвода.
С апреля 1920 года по август 1921 года, командуя батальоном, участвовал в разгроме банды Улагая в станице Вешенской, Миллерово, участвовал в походе за освобождение Грузии.
В 1923 году окончил курсы «Выстрел». Кадровый офицер Красной Армии. С 1936 года работал помощником по учебно-строевой части начальника Омского пехотного училища. Член КПСС. С августа 1939 года — начальник Омского военно-пехотного училища им. М. В. Фрунзе. Здесь он растил и воспитывал офицерские кадры для Красной Армии.
Депутат областного Совета депутатов трудящихся Гуртьев много энергии и сил отдавал военной подготовке допризывников, был внимательным к нуждам и запросам избирателей. Часто бывал Леонтий Николаевич у тружеников села Омской области, являлся энтузиастом шефства воинских подразделений над школами и другими детскими учреждениями. Помнит его и омская комсомолия.
На базе пехотного училища в марте 1942 года сформировал и подготовил к боям 308-ю стрелковую дивизию, с которой прошел героический путь от Сталинграда до Орла. В декабре 1942 года ему присвоено звание генерал-майора.
Легендарная слава овеяла имя Л. Н. Гуртьева в боях за Сталинград. В жестоких схватках личный состав дивизии отразил тогда 117 атак пехоты и танков противника. Награжден орденами: Ленина, Красного Знамени, медалями: «20 лет РККА» и «За оборону Сталинграда».
12 июля 1943 года Гуртьев со своей дивизией прорвал сильно укрепленные позиции противника в районе деревни Измайлово и, с боями продвигаясь вперед, вплотную подошел к Орлу. Своими смелыми и энергичными действиями подготовил разгром орловской группировки войск противника.
3 августа 1943 года на подступах к городу Орлу Л. Н. Гуртьев пал смертью храбрых. Указом Президиума Верховного Совета СССР 27 августа 1943 года ему присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Имя Леонтия Николаевича Гуртьева дорого омичам. Тысячи их во время войны, да и сейчас, называли и называют себя с гордостью гуртьевцами. Молодежный клуб и одна, из улиц нашего города названы именем Гуртьева. Многие пионерские дружины и отряды носят его имя. В Орле Герою Советского Союза Леонтию Николаевичу Гуртьеву сооружен памятник.
Июнь 1941 года. Омское пехотное училище им1. М. В. Фрунзе выехало в летние лагеря. И вот резкий вой сирены нарушил тишину воскресного утра. Тревога!
Кто мог думать, что на этот раз отбоя не будет почти четыре года. В жизнь каждого советского человека в то воскресное утро — 22 июня 1941 года — вошла война.
Пришла она и в дом Гуртьевых. Леонтию Николаевичу поручено было сформировать и обучить дивизию воинов. Вскоре ушли в армию сыновья.
Летом 1942 года 308-я стрелковая дивизия под командованием Гуртьева выехала на фронт. В тс тяжелые для нашего государства дни дивизия была направлена на решающий участок фронта, на направление главного удара гитлеровцев — в Сталинград.
Шли кровопролитные бои. Возвращаясь с передовой, Гуртьев вместе с офицерами штаба склонялся над картой, в беспрерывном грохоте артиллерийских разрывов и автоматной стрельбы, обдумывая новые тактические планы.
...Прекрасной была мечта Леонтия Гуртьева — сделать жизнь человека красивой, радостной, счастливой. Мечта, пришедшая в ранней юности, осуществилась после Великого Октября. Он связал свою жизнь с Красной Армией.
38-й запасной батальон, сформированный в городе Коврове, выступил в поход. Он шел в донские степи против банд немецкого ставленника генерала Краснова. Командиром одного из взводов этого батальона был доброволец Леонтий Гуртьев. Потом он стал командовать батальоном. По военным дорогам гражданской войны шагал гуртьевский батальон. Он бил врангелевцев на Таманском полуострове, громил бандитов на Кубани, меньшевиков — в Грузии.
В непрерывных маршах и боях командир не забывал о военной учебе, о воспитании бойцов. Боевые характеристики Гуртьева этого периода свидетельствуют о том, что он был примерным командиром, честным и справедливым, уважаемым краснормейцами и командирами. Он принадлежал к той славной плеяде командиров, которые в огне гражданской войны цементировали Красную Армию.
Закончилась гражданская война. Началась служба кадрового офицера Советской Армии. С 1936 года жизнь Леонтия Николаевича Гуртьева связана с Омском.
Свое назначение в Омское пехотное училище Леонтий Николаевич принял с радостью. Он много слышал об истории этого военного учебного заведения.
И вот теперь ему, Гуртьеву, предстояло воспитывать здесь новое поколение советских офицеров. С "первых же дней удивил он всех тем, что почти весь свой досуг проводил в курсантских подразделениях. Он интересовался не только учебой, по и тем, как курсанты проводят свободное от занятий время, что читают, часто ли пишут домой, как живут их семьи.
Леонтий Николаевич старался быть таким, каким хотел бы видеть каждого своего курсанта, он больше показывал, чем рассказывал. Ревностно прививал курсантам любовь к военному делу, гордость за свое училище. Гуртьев требовал, чтобы курсанты закаляли себя, приучались к любым лишениям.
По инициативе Леонтия Николаевича в училище стали частыми лыжные походы.
Ветераны училища до сих пор вспоминают стокилометровый лыжный поход при 39-градусном морозе с ветром. Когда Леонтию Николаевичу доложили о погоде, он сказал: «Хорошо, очень даже хорошо, нам положительно везет».
И начальник училища стал во главе колонны. Глядя на его высокую, статную, подтянутую фигуру, трудно было верить, что ему уже пятьдесят лет.
Курсанты любили своего командира за справедливую строгость. On держал своих питомцев в состоянии готовности к лишениям и опасностям будущей войны. И когда разразились события у озера Хасан, война с белофиннами, Великая Отечественная, воспитанники Гуртьева проявили себя боеспособными командирами. Они оказались подготовленными к тяготам фронтовой жизни, к внезапностям и осложнениям в боевой обстановке. /
Леонтий Николаевич всегда оставался спокойным, уравновешенным. Спокойным голосом разбирал он каждый эпизод сражения, ставил задачи, взвешивал «за» и «против». Так было и на «КП», так было и в «трубе», где штабников заливало водой. Никто не видел командира раздраженным. К числу невероятных поразивших мир подвигов 308-й дивизии, нельзя не отнести бои за завод «Баррикады».
Были дни, когда фашисты бросались по двадцать и более раз в атаку на позиции гуртьевцев. По 10—12 часов в сутки целый месяц подряд бомбили фашисты сибиряков. Огнем и металлом, который был сброшен на дивизию с воздуха, можно было бы смять и уничтожить целое государство. Но сибиряки-гуртьевцы выстояли. Примером для воинов был их командир, который в ми-путы смертельной опасности, когда все возможности повлиять на ход боя оказывались использованными не раз, сам водил в атаку солдат и офицеров.
Вот как рассказывает о битве на Волге сам Леонтий 11нколаевич:
«...Наша дивизия в первые дни понесла очень большие потери. Мы много людей теряли от вражеской авиации. Много было осколочных ранений. Теряли людей и от сильного минометного огня противника. В течение нескольких дней у нас прошло через медсанбат больше 5 тысяч человек. Целый день, с рассвета до вечера, над нами Висели 15—20, а доходило до 40, вражеских самолетов, и все время были под действием минометного огня. Нашей авиации тогда было мало. Немецкая авиация господствовала.
Под Котлубанью пробыли до 26—27 сентября. Нужно сказать, что наши части отважно и храбро действовали, командиры полков и батальонов показали себя исключительно храбрыми.
Дело шло хорошо, задачи мы выполняли. Мы наступали на участке в 21 километр по всему фронту. Со стороны противника была крепкая оборона — огонь минометов, станковых пулеметов, авиации, танков. Танков у фашистов пожгли порядочно. Один раз немцы появились из-за высоты с танками в количестве до 30 штук и пошли на нас. Противотанковая оборона у нас была поставлена хорошо, многие вражеские танки загорелись, остальным пришлось возвратиться.
Под Котлубанью шли все время бои. Самоотверженно действовали наши девушки-санитарки. Они работали на совершенно открытом ровном месте, вытаскивали раненых, делали им тут же перевязки, пренебрегая укрытием. Артиллерийский полк действовал хорошо, метко стреляли пулеметчики. Отставали несколько минометчики. Минометов было немного, особенно 82-миллиметровых.
26—27 сентября дивизию отправили на Сталинград. Три дня мы продвигались. Вошли в район Средней Ахтубы и встретились с первыми своими частями в районе штаба 62-й армии. Тут к нам приехал генерал-лейтенант Голиков. Я доложил ему обстановку. Генерал приказал произвести рекогносцировку переправы через Волгу.
30 сентября прибыли в Сталинград. Еще не рассветало, когда мы были на правом берегу. Я побежал в штаб армии по берегу со своими штабными командирами, получил задачу подготовить рубеж к обороне в районе электростанции, несколько правее завода «Баррикады». Пока переправлялись солдаты, пока я ходил в штаб армии, стало светло и нам пришлось выходить в район под действием немецкой бомбежки.
Целый день ушел на занятие рубежа и рекогносцировку. Со мной переходили саперный батальон, батальон связи, пулеметный батальон, 351-й полк.
351-й полк занял район обороны в направлении между заводом «Баррикады» и тракторным заводом, несколько выше к электростанции (на скате высоты, где стояла электростанция).
К вечеру получил задачу выйти с 351-м полком, запять исходный рубеж и совместно с левофланговой дивизией перейти в наступление, чтобы занять завод «Силикат», недалеко от аэропортовского сада.
На следующую ночь перебрался и 339-й полк и вышел на то место, где стоял 351-й полк, юго-восточнее завода «Баррикады», а 351-й полк ушел несколько вперед. Позже, в ту же ночь, вышел и 347-й полк и занял рубеж левее, юго-западнее завода. Они имели задачу также наступать вместе с левофланговой дивизией. В районе аэропортовского сада мы остались одни. Там и воевали. Наши полки были по 300—350 человек. Противник сосредоточил против них артиллерийский огонь, бомбил с самолетов, люди сражались до последнего.
Я лично выводил 351-й полк на исходный рубеж ночью. Сначала успешно продвинулись вперед и заняли силикатный завод целиком. Подошли уже к его западным стенам. Потом после сильного огня противника, который перешел в наступление, остановились. Целый день находились под ураганным огнем противника. В полку было много раненых. Последний человек, который прибежал ко мне на командный пункт в магазине «Гастроном», был начальник связи. Прибежал перепуганный и доложил, что в полку все погибли. Я дал ему одного командира и направил назад к командиру полка Маркелову с поручением. Он так и не вернулся. 351-й полк сражался героически, понес большие потери.
Потом это место занял 339-й полк. Тут шли бои и днем и ночью с превосходящими силами противника. Чаще вели бой из окопов, выходя туда днем, если была возможность, но использовали также и стены, которые много нам помогали.
Все мы сохраняли полное спокойствие и в самые тяжелые моменты, когда казалось, что уже нет выхода, брали свои автоматы и были наготове действовать до конца. Ни у кого и в мыслях не было уйти. Если смотрели на Волгу, то в ожидании оттуда пополнений и боеприпасов. Каждый сознавал чувство долга. Большое значение имело и то, что командующий армией был рядом с нами. Бойцы часто ходили по берегу, не укрываясь, а девушки всегда шутили. Кругом минометный огонь, а они сидят и отдыхают — тяжело нести раненых. Не любили тех, кто боялся.
Много было самых разнообразных эпизодов каждый день. Был такой случай. Правее нас стояла 37-я гвардейская дивизия. У них что-то случилось неладное и они обнажили нам фланг. Фрицы лезут прямо на нас и в большом количестве. Тут уж пришлось штабу действовать с саперным батальоном, комендантским взводом и особым отделом. Немцев задержали и остановили здесь.
Или было так: танки и пехота противника шли прямо на командный пункт. Мы опять привлекли взвод особого отдела, комендантский взвод, чтобы защитить командный пункт...»
Стремительность, натиск и маневр, отвага и героизм людей, пример коммунистов и комсомольцев, воинское умение солдат и офицеров — вот что отличало гуртьевцев.
Леонтий Николаевич делил со своими воинами все тяготы войны. Он постоянно находился там, где опасность становилась наиболее острой, а трудности казались непреодолимыми. Его находчивость и бесстрашие не раз спасали положение. В разгроме фашистов на Волге 308-я дивизия сыграла исключительно важную роль, и в этом большая заслуга командира Леонтия Николаевича Гуртьева.
Фашисты назвали Орловский плацдарм «стрелой, направленной в сердце России»; потом они назовут его началом всех бед и началом своего краха. А началось это 12 июля 1943 года неподалеку от деревни Вяжи, раскинувшейся по обеим берегам реки Зуши, которая, круто петляя по холмам, как бы уходит и снова выныривает.
«Нам особенно памятно это село,— рассказывает сапер Гавриил Григорьевич Селезнев,—это было место прорыва. Здесь шли ожесточенные бои, гитлеровцы имели здесь сильные укрепления. Много мы потеряли боевых товарищей. Наш командир во время боя всегда был с нами. Указания его были четкими, ясными. Спокойствием и хладнокровием он вселял в бойцов уверенность в победе».
Особенно напряженные бои шли 13 июля. Драться пришлось буквально за каждый метр земли. С утра до вечера шли ожесточенные сражения в воздухе. «Ястребки» прикрывали боевые порядки дивизии, штурмовики долбили передний край немцев. Целый день с утра до вечера небо содрогалось от гула «юнкерсов» и «мессершмиттов», а земля от разрывов бомб, гранат и мин. Все горело—земля, трава, деревья и даже камни.
И вот, когда врагу казалось, что боевые порядки рассеяны, из земли снова и снова поднимались цепи наших бойцов и шли вперед. Вперед! Только вперед! Скорее освободить исстрадавшуюся землю орловщины. Эта мысль объединяла всex — от бойца до генерала. Движение дивизии было Стремительным. В дни, когда решалась судьба орловского плацдарма, подвиги бойцов стали массовыми. Перед боем за село Евтехово в партийное бюро дивизии поступило более 500 заявлений от бойцов и командиров о приеме их в партию.
Гряды холмов, вытянувшихся вдоль деревень Грачевки, Суворово, Кочеты, Высокое, немцы превратили в мощную линию обороны, до предела насыщенную артиллерией и минометами. Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно.
Утром 14 июля 1943 года гуртьевцы подошли к селу Суворово. Попытка взять его с ходу не увенчалась успехом. Шесть раз переходило село из рук в руки. В течение дня воины 339-го стрелкового полка предприняли несколько атак, но успеха не имели. Командиру четвертой роты Борису Михайловскому было приказано скрытно занять исходный рубеж для атаки хутора Головинского, который находился западнее Суворово. С рассветом нужно было захватить хутор, прорваться к Суворово и занять его.
Командир 5-й роты Сергей Фокин получил приказ выделить одно отделение для сопровождения саперов, которые ночью должны были заминировать дорогу, ведущую в тыл от Суворово. Артиллеристам предлагалось отвлечь внимание гитлеровцев, обстреливая их передний край с северной стороны. Они начали обработку переднего края противника—это явилось сигналом к атаке, которая была стремительной и настолько неожиданной, что фашисты, не оказав большого сопротивления, начали отходить к Суворово.
Преследуя фашистов, гуртьевцы быстро продвигались к окраине села, но вскоре «спасительная рожь», по которой шли воины, окончилась—впереди была открытая, ровная местность. Немцы встретили здесь наших сильным пулеметным огнем.
...Вышел из строя расчет станкового пулемета. К нему подбежал лейтенант Копейкин и начал вести огонь. Поднявшись в атаку, гуртьевцы ворвались на окраину села. Завязался уличный бой. В ход пошли гранаты, приклады, штыки. Захватив дома первой улицы, воины стали продвигаться дальше. Фашисты вновь прижали смельчаков к земле, что было опасно. Скомандовав «За мной!», Фокин устремился вперед, но раненый упал. Подняться не мог, но он видел, как бойцы дружно продвигались вперед и завязали бой.
Гуртьевцы поднялись в седьмую атаку, и выбив противника, окончательно закрепились в Суворово.
«На Орловском плацдарме,— вспоминает А. И. Горошников,— Леонтий Николаевич показал образец вождения войск, смелые широкие маневры. Во время сражения он сам наблюдал за боем и руководил им. 2 августа 1943 года дивизия, форсировав реку Оптуху, овладела ближайшими подступами к Орлу. Особенно отчаянно дрались гитлеровцы вдоль шоссе Мценск—Орел. С наблюдательного пункта командиру дивизии отлично прослеживалась, вся местность. Впереди высота, сильный узел сопротивления фашистов. Прорвать его — значит открыть нашей армии путь в Орел, который в это время немцы жгли».
Сигнал к атаке дала артиллерия. Гитлеровцы пытались отстреливаться, но инициативу захватили гуртьевцы. Спокойно, размеренно отдавал приказания командир дивизии. Вперед, только вперед требовал он от командиров. Бой шел у самой высоты. События развивались по задуманному плану. Гуртьев, следя за событиями, сказал, что к вечеру командному пункту придется перейти на высоту, за которую сейчас идет бой, а ночью уже переехать в Орел.
В это время у командного пункта Гуртьева появился командующий 3-й армией генерал Горбатов.
Вдруг раздался характерный свист мины. Поспешно втолкнув командующего в окоп и закрыв его своим телом, Гуртьев, сраженный упал. Это случилось 3 августа у деревни Ямская Гора.
Воины жестоко отомстили за смерть командира. Дивизия дошла до логова фашистов — Берлина и у стен рейхстага, на шпиле которого гордо реяло знамя Победы, гуртьевцы написали имя своего любимого командира дивизии.
Отгремели бои, зажили раны, сгладилась горечь потерь, радостно и вдохновенно трудятся гуртьевцы, вернувшиеся с войны, но они свято чтут боевые традиции военных лет, отдают все силы великому делу строительства коммунизма, за которое отдал жизнь их прославленный командир.
Недавно в Орел, город первого Салюта, съехались те, кто более четверти века тому назад освобождал его. На могилу командира они привезли его любимые голубые ели, выращенные омичами. Сейчас на месте, где был последний наблюдательный пункт Гуртьева, высится обелиск. К нему часто сворачивают автомашины, идущие по шоссе Москва—Симферополь. В скорбном молчании склоняют головы люди перед светлой памятью тех, кто отдал жизнь во имя жизни. Невольно хочется посмотреть в ту сторону, куда в последнем бою вглядывался со своего наблюдательного пункта генерал Гуртьев. Тогда его взору открывался лежащий в развалинах, в заревах пожара город русской славы. Сейчас там, где шли в атаку солдаты гуртьевской дивизии, поднялись гигантские корпуса первенца черной металлургии на Орловщине —сталелитейного завода им. 50-летия Октября.
